– Что я говорил! – Обрадовано усмехнулся Газарян. – Голова!
– Постой, не торопись. – Охладил его Владимир Львович. – Скажите Тихон…
– Глебович.
– Скажите Тихон Глебович, как вы предлагаете все это профинансировать? Коростылев пожал плечами:
– Скажем тренировать ребят я и сам могу…
– Да что ты, в самом деле, Владимир Львович? – Сурен Ашотович встал и подошел к аквариуму, – Он тебе не бухгалтер, а оперативник. В должность встанет – научится из тебя финансы выбивать.
– Научитесь? – Строго прищурившись спросил у Тихона Ухтин. Коростылев вдруг понял, что проверку он прошел и ответил с таким же выражением на лице:
– Конечно научусь.
– Видишь, – Рассмеялся Газарян, – Наш человек!
– Хорошо. – Одними глазами улыбнулся Владимир Львович, – Уступая настойчивым просьбам моего зама, я готов принять вас. Пока на должность заместителя командира вооруженной охраны. Месяц пооботретесь, вникните, что к чему, а там видно будет.
– Спасибо, Владимир Львович! – По-военному встал Коростылев и щелкнул каблуками.
– Погоди, директор, – Сурен постучал по стеклу, распугав мелких рыбешек, – Стомахин так просто власть не сдаст. Он делиться не будет…
– Тогда будем действовать так, – Проговорил Ухтин, – Все предложения – непосредственно мне. Если они окажутся дельными – я проведу их как непосредственно мои распоряжения. Такой вариант устроит?
– Вот теперь славно! – Газаряну надоело пугать гуппи, и он быстрым шагом подошел к Тихону и обнял его за плечи:
– А ты мне не верил…
– Да верил я! – Излишне серьезно проговорил Коростылев, но не выдержал и раскололся, рассмеявшись звонко и счастливо.
XLIV. ПРОСПИРТОВАННАЯ ОХРАНА.
Неделя ушла на оформление документов. Все это время Коростылев скучал на своей квартире, смотря телевизор и листая старые детективы. Все домашние дела, требовавшие мужской руки, были давно переделаны, и Тихон откровенно маялся от тоски, ожидая звонка Сурена Ашотовича. Наконец, отставной капитан вышел на свою новую работу. Его непосредственным начальником оказался майор МВД, тоже уволенный из органов, Иван Карпович Стомахин. Он всегда носил строгий черный костюм с белой рубашкой, на которой чужеродной кляксой висел серо-голубой милицейский галстук. Тело Ивана Карповича было явно великовато для пытавшейся вместить его одежды, но майор, казалось, не придавал этому никакого значения. Стомахин встретил своего нового заместителя подчеркнуто настороженно. Командир охранников вряд ли догадывался о будущем увольнении, но новичок мог нарушить многие планы Ивана Карповича. Вводя Тихона в курс дела, майор обрисовал перед ним круг задач, которые должен был решать непосредственно он сам. Иван Карпович попытался свалить на своего зама большую часть собственных обязанностей, не подозревая о том, что вскоре обязан будет передать их все. На Коростылева были повешены контроль за арсеналом и ответственность за боеготовность всех единиц оружия, он обязан был следить за исправностью сигнализации по периметру предприятия, проверка постов тоже теперь оказалась в ведении Тихона. Большая часть рядовых охранников работала ежедневно по одной десятичасовой смене. Прочие же, те, что стояли на проходной, охраняли склад и дежурили на пульте сигнализации, работали сутки через трое. Закончив инструктаж, Стомахин повел Коростылева знакомиться с личным составом. В общей сложности на территории оказалось более тридцати постов. Тихон, как третье лицо по важности, получил доступ во все зоны. Он с Иваном Карповичем прошелся по производственным цехам, заглянули к инженерам-проектировшикам, в макетные мастерские. На территории оказался виварий с собаками, кроликами и крысами, тир, отдельно стоящая столовая с огромным залом, в одном из подвалов оказался роскошный конференц-зал. Под особой охраной находился склад партий экспериментальных образцов. Весь первый день прошел в метаниях. Стомахин представлял Тихону всех бойцов, рассказывал обо всех местах, сложных для визуального наблюдения, пояснял, что ни детали, ни документацию не разрешено переносить из отдела в отдел, но ни словом не обмолвился о том, чем конкретно занята та или иная группа. Это показалось Коростылеву не только странным, но и подозрительным. Тем более, что контроль за соблюдением мер безопасности самими сотрудниками предприятия, Иван Карпович оставил за собой, хотя, если он избавлялся от хлопотных обязанностей, эта была наиболее трудоемкой из всех, и от нее он должен был бы желать освободиться в первую очередь. Несколько дней подряд Тихон вынужден был вставать в пять утра, чтобы к полвосьмого быть уже на предприятии. Он несколько раз в день обходил посты, разговаривал с бойцами. В процессе этих разговоров выяснялись странные вещи. Оказалось, что достаточно большое количество работников считают свое учреждение ремонтной мастерской для своей бытовой техники. Здесь мастера чинили плееры, микроволновые печи, телевизоры, телефоны… Все это проносилось мимо охраны, которой закрывали глаза русским народным напитком. Точно так же, чтобы привести мастера из рабочих в зону, куда тому доступ был запрещен, охраннику наливалась стопка спирта. Имелось даже выражение для этого процесса: «протереть оптическую ось». А, поскольку «протиральщиков» за день набиралось не менее двух-трех, то боец, к концу работы, мог оказаться на четырех конечностях. В один из обеденных перерывов Коростылев забежал к Ухтину и рассказал о том, что обнаружил, и предложил метод борьбы с этим:
– Как не запрещать – все равно чинить будут. – Начал Тихон. – А значит – и охрану спаивать. А если это официально разрешить, со всякими оговорками, что в нерабочее время, детали за свой счет, – то пропадет изрядная доля нервозности… Владимир Львович обещал подумать, и через пару дней вышел его приказ, в котором работникам позволялось использовать материалы и оборудование предприятия для починки личных приборов. Но оговаривалась и ответственность за злоупотребление этими правами. Тем временем Коростылев потихоньку выяснял, над чем тут работают. Оказалось, что наряду со специальным стрелковым оружием, которое Тихон получал здесь несколько лет назад, на предприятии занимаются приборами ночного видения, инфракрасными прицелами, акустическими усилителями, способными вычислить положение человека по шуму его дыхания или по биению сердца, которые можно было использовать и как подслушивающую аппаратуру, разрабатывались мощные импульсные лазеры, способные насквозь прожечь человека, световые и шумовые гранаты. Среди прочего обнаружилась лаборатория, занимавшаяся миноискателями. Пообщавшись с ее сотрудниками, Коростылев доложил Владимиру Львовичу, способ, как можно вылавливать несунов. Разработанный прибор не только выявлял наличие металла, но и мог определять его количественно. Через неделю пробный образец поставили на один из турникетов, охранника научили им пользоваться, и в руки Коростылева посыпался богатый улов. Практически каждый четвертый что-то тащил. Большей частью это были радиодетали, но попался один деятель, который выносил деталь от подводного пистолета-пулемета «ППП Нептун-4», местной секретной разработки. Тут же была вызвана милиция, которая обнаружила в квартире этого работника два собранных «Нептуна» и третий, укомплектованный наполовину. Несуна препроводили в КПЗ, а наутро перед проходной повесили листовку, рассказывающую об этом случае. Эти дни Тихон практически не пересекался со Стомахиным. Начальник охраны отмечался с утра и весь день пропадал на территории. Но, после разоблачения «шпиона» Иван Карпович сам подошел к Коростылеву. Перекинувшись парой фраз, Стомахин, словно невзначай спросил:
– Этим твоим новшеством все турникеты оборудованы?
– Пока только один. – Честно ответил Тихон, – Но через неделю поставим его на все.
– Молодец! – Похвалил его Иван Карпович, – Вот что значит молодая хватка. Так и продолжай! Но, как ни старался Стомахин скрыть свою озабоченность, это у него получалось достаточно плохо. Коростылев сразу понял, что введение новшества не по нраву начальнику охраны. Оставалось лишь выяснить причины такого странного поведения. За краткий срок своего заместительства, Тихон успел не то чтобы сдружиться, но по-хорошему перезнакомиться со всеми бойцами охраны. Некоторые из них оказались совершенно случайными людьми, жестокими и равнодушными. От них Коростылев планировал избавиться в первую очередь. Именно они были насквозь продажны, и за некоторую мзду закрывали глаза на многие нарушения режима секретности. Другие были просто туповатыми исполнителями. Они действовали строго в рамках инструкций и не желали ни под каким видом их нарушать даже в мелочах. Этих Тихон хотел бы поставить к складам и на периметр. Наконец, третья категория охранников была наиболее близка Коростылеву по духу. Они не только выполняли свои обязанности, но и пытались как-то совершенствовать мастерство. Некоторые занимались восточными единоборствами, самбо, боксом, другие увлекались стрелковым спортом. Был даже один кандидат в мастера по биатлону. Таких людей было не так и много, из сотни человек взвода – меньше четверти, но именно для них Тихон решил организовать секцию Вин-Дао-Ян. Как только директор дал «добро», Коростылев объявил набор в группу. Кроме охранников, к удивлению Тихона, пришли и рабочие, и инженеры, заявилось даже несколько девушек-секретарей. Всю эту толпу, более двух сотен, пришлось разбить на несколько групп, по уровню мастерства и физической подготовки. Не имея возможности заниматься с каждым из новичков индивидуально, Коростылев назначил для начальной группы один день в неделю для тренировок. На первом занятии он показал основы дыхания. Заставил всех законспектировать свои слова и посоветовал, чтобы не терять времени, тренироваться самостоятельно, на досуге, по вечерам. Для более подготовленных Тихон показал несколько специфических возможностей, которые дает человеку система тренировок Вин-Дао-Ян. Эта группа состояла лишь из бойцов охраны, к ним затесался лишь один фрезеровщик, занимавшийся несколько лет Каратэ-до. Несмотря на то, что все здесь были профессионалами по рукопашному бою, выступление Коростылева, не оставило никого равнодушным. Его владение своей мускулатурой, достаточно слабое, по меркам настоящих мастеров Вин-Дао-Ян, не раз вызывало аплодисменты. Для желающих Коростылев предложил спарринговаться. Вышел тот самый фрезеровщик, и Тихону пришлось попотеть, чтобы не потерпеть поражение. Рабочий был гораздо сильнее Коростылева, вел бой агрессивно, полностью полагаясь на мастерство, а на мощь удара. Но Тихон взял его техникой. Специально пропустив несколько атак фрезеровщика, Коростылев, когда противник замахнулся для решающего удара, ушел с линии атаки и, пока соперник пытался обнаружить партнера, одним легким движением отправил того в нокаут. Больше желающих проверить боеготовность Тихона не было, и он начал первое занятие.